СВЯЩЕННОМУЧЕНИК ПЁТР, МИТРОПОЛИТ КРУТИЦКИЙ.

Тропарь, глас 2:

Бо́жиим смотре́нием к святи́тельскому служе́нию святы́м Патриа́рхом Ти́хоном призва́нный, ста́ду Христо́ву яви́лся еси́ стра́ж неусы́пный и защи́тник небоя́зненный, священному́чениче Пе́тре. Жесто́кая заточе́ния и да́льная изгна́ния, страда́ния и сме́рть от богобо́рцев претерпе́л еси́. Вене́ц му́ченический прия́в, на Небеси́ ны́не ра́дуешися. Моли́ ми́лостиваго Бо́га, да сохрани́т Це́рковь на́шу от нестрое́ний, единомы́слие и мир лю́дем Свои́м да́рует и спасе́т ду́ши на́ша.

Кондак, глас 4:

Дух ми́рен и кро́ток стяжа́в, тве́рдое упова́ние на милосе́рдие Бо́жие име́я, блюсти́тель ве́рный Це́ркве Росси́йския и испове́дник Христо́в яви́лся еси́, священному́чениче Пе́тре, при́сный о нас пред Бо́гом предста́телю и моли́твенниче о душа́х на́ших.

Молитва:

О, святы́й священному́чениче Пе́тре, святи́телю сла́вный земли́ Ру́сския, архиере́йство, я́ко крест в годи́ну лю́тых испыта́ний, прие́мый, ча́шу го́рькую страда́ний испи́вый, и престо́л патриа́рший до́бре соблюды́й, ве́рою вся претерпе́вый и смире́нием благода́ть ве́лию стяжа́вый! Ку́ю похвалу́ воздади́м ти? И как, во гресе́х и не́мощех су́ще, дерзне́м призыва́ти тя? Оба́че ве́мы, я́ко со все́ми святы́ми земли́ на́шея, наипа́че же со святы́м Патриа́рхом Ти́хоном, не престая́, мо́лишися у Престо́ла Пресвяты́я Тро́ицы о Це́ркви Ру́сской, да сохрани́т ю́ Госпо́дь от вся́каго зла и искуше́ния, да пра́во пра́вят сло́во и́стины архипа́стыри и па́стыри ея́, да не изсяка́ет ве́ра в сердца́х людски́х, да в сове́те мно́зе разреша́ется вся́кое нестрое́ние и вся любо́вию всем да быва́ет! О, пресла́вный страда́льче! Ты, я́ко оте́ц чадолюби́вый, ве́си вся потре́бная нам, сего́ ра́ди еди́наго взыску́ем: тебе́ подража́тели бы́ти, я́коже и ты Христу́, да крест свой прии́мше, я́ко бре́мя благо́е и ле́гкое, путе́м у́зким ше́ствуем и та́ко оби́телей Небе́сных дости́гнем, иде́же вку́пе с тобо́ю и все́ми святы́ми сподо́бимся прославля́ти пречестно́е и великоле́пое и́мя Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха в безконе́чныя ве́ки. Ами́нь.

[rospcorg]

Условия заключения Святителя были очень тяжелы. Владыка страдал от того, что, чувствуя себя в ответе перед Богом за церковную жизнь, он был лишён всякой связи с внешним миром, не знал церковных новостей, не получал писем. Когда же до него дошли сведения о выходе «Декларации» митрополита Сергия (Страгородского), являвшегося его заместителем, Владыка был потрясён. Он был уверен в митрополите Сергии, в том, что тот осознаёт себя лишь «охранителем текущего порядка», «без каких-либо учредительных прав», что Святитель ему и указал в письме 1929 года, где мягко укорил митрополита Сергия за превышение им своих полномочий. В том же письме Владыка просил митрополита Сергия «исправить допущенную ошибку, поставившую Церковь в унизительное положение, вызвавшее в Ней раздоры и разделения...».

В начале 1928 года с Владыкой имел возможность встретиться и беседовать участник одной научной экспедиции, профессор Н. Ему Владыка так сказал о своей оценке деятельности митрополита Сергия: «Для Первоиерарха подобное воззвание недопустимо. К тому же я не понимаю, зачем собран Синод, как я вижу из подписей под Воззванием, из ненадёжных лиц. В этом воззвании набрасывается на Патриарха и меня тень, будто бы мы вели сношения с заграницей политические, между тем, кроме церковных, никаких отношений не было. Я не принадлежу к числу непримиримых, мною допущено всё, что можно допустить, и мне предлагалось в более приличных выражениях подписать Воззвание, но я не согласился, за это и выслан. Я доверял м. Сергию и вижу, что ошибся».

В 1929 году священномученику Дамаскину, епископу Стародубскому, удалось наладить через связного общение с митрополитом Петром. Через этого связного Святитель устно передал следующее:

«1. Вы, епископы, должны сами сместить митрополита Сергия.

2. Поминать митрополита Сергия за Богослужением НЕ БЛАГОСЛОВЛЯЮ».

В 1930 году из зимовья Хэ Святитель написал ещё одно, последнее, письмо к митрополиту Сергию, где выразил огорчение, что тот, как лицо ему подчинённое, не посвятил его в свои намерения относительно легализации Церкви путём недопустимых компромиссов: «Раз поступают письма от других, то, несомненно, дошло бы и Ваше». Выражая своё отрицательное отношение к компромиссу с коммунистами и к уступкам им, допущенным митрополитом Сергием, Владыка прямо требовал от последнего: «если Вы не в силах защищать Церковь, уйдите в сторону и уступите место более сильному».

Таким образом, Святитель считал, что русские архиереи должны сами наложить прещение на митрополита Сергия за его антиканонические деяния. Возможно, для этого и было подготовлено в 1934 году Послание священномученика архиепископа Серафима (Самойловича) о запрещении митрополита Сергия в священно-служении.

В 1931 году Владыку частично парализовало. Случилось это после визита Тучкова, предложившего Святителю стать осведомителем Г. П. У. Ещё ранее у него началась цинга. В 1933 году больного астмой престарелого Святителя лишили прогулок в общем тюремном дворе, заменив их выходом в отдельный двор-колодец, где воздух был насыщен тюремными испарениями. На первой «прогулке» Владыка потерял сознание. Когда его перевели с ужесточением режима в Верхнеуральскую тюрьму особого назначения, то поместили снова в одиночной камере, а вместо имени дали № 114. Это был режим строгой изоляции.

Есть свидетельства о том, что митрополит Сергий (Страгородский), ожидая освобождения законного Местоблюстителя, направил советскому правительству письмо, что в случае выхода из заключения митрополита Петра, вся Церковная политика уступок изменится в прямо противоположную сторону. Власти отреагировали должным образом, и Владыка Пётр, дождавшись дня освобождения — 23 июля 1936 года — в Верхнеуральской тюрьме, вместо свободы получил новый срок заключения ещё на три года. К этому моменту ему было уже семьдесят четыре года и власти решили объявить Святителя умершим, о чём и сообщили митрополиту Сергию, которому в декабре был усвоен Патриаршего Местоблюстителя — ещё при живом митрополите Местоблюстителе Петре. Так прошёл ещё год тяжкого заключения для больного старца-первосвятителя.

В июле 1937 года по распоряжению Сталина был разработан оперативный приказ о расстреле в течении четырёх месяцев всех находящихся в тюрьмах и лагерях исповедников. В соответствии с этим приказом администрация Верхнеуральской тюрьмы составила против Святителя обвинение: «...проявляет себя непримиримым врагом советского государства..., обвиняя в гонении на Церковь ее деятелей. Клеветнически обвиняет органы Н. К. В. Д. в пристрастном к нему отношении, в результате чего якобы явилось его заключение, так как он не принял к исполнению требование Н. К. В. Д. отказаться от сана Местоблюстителя».

27 сентября (10 октября н. ст.) 1937 года в 4 часа дня священномученик митрополит Пётр был расстрелян в Магнитогорской тюрьме, и тем самым увенчал свой исповеднический подвиг пролитием мученической крови за Христа.