Николай Гумилёв - предсмертное стихотворение

В час вечерний, в час заката
Каравеллою крылатой
Проплывает Петроград...
И горит на рдяном диске
Ангел твой на обелиске,
Словно солнца младший брат.
Я не трушу, я спокоен,
Я — поэт, моряк и воин,
Не поддамся палачу.
Пусть клеймит клеймом позорным -
Знаю, сгустком крови чёрным
За свободу я плачу.
Но за стих и за отвагу,
За сонеты и за шпагу -
Знаю — город гордый мой
В час вечерний, в час заката
Каравеллою крылатой
Отвезёт меня домой.

[ManiknaP]

Раз семь-восемь послушала, каждый раз холодея.

[Obschenie]

До слёз! Светлана Николаевна, спасибо огромное!Не знала об этом стихотворении его!

[xmqqbgd]

Какого высокого полета был поэт Гумилев!Поразительно!

[Seregamanus]

Автор этих стихов не Гумилев, а поэт русский и советский моряк, прозаик-маринист Сергей Адамович Колбасьев был расстрелян 30 октября 1937 года по решению тройки УНКВД по Ленинградской области в соответствии с актом о расстреле 65 осуждённых, в котором Колбасьев фигурировал под № 11 (акт подписан 30 октября 1937 года)
В действительности Николай Гумилев написал на стене камеры: «Господи, прости мои прегрешения, иду в последний путь»

В час вечерний, в час заката
Каравеллою крылатой
Проплывает Петроград…
И горит на рдяном диске
Ангел твой на обелиске,
Словно солнца младший брат.

А у нас на утлой лодке
Только синие решётки
Перекрещенных штыков.
Где лобзавший руку дамам
Низко кланяется хамам —
Видно, жребий наш таков.

Я не трушу, я спокоен,
Я — поэт, моряк и воин,
Не поддамся палачу.
Пусть клеймит клеймом позорным —
Знаю, сгустком крови чёрным
За свободу я плачу.

Но за стих и за отвагу,
За сонеты и за шпагу —
Знаю — город гордый мой
В час вечерний, в час заката
Каравеллою крылатой
Отвезёт меня домой.

[ManiknaP]

Многие утверждают, что это имитация, так думает, например Иван Толстой:

Это стихотворение, которое возникло непонятно когда и кем оно было написано, но молвою оно приписывается Николаю Степановичу, и приписывается оно ему как якобы написанное в самый драматический момент его судьбы, то есть на Гороховой, 2 в тюрьме - непосредственно в дни или даже часы перед расстрелом. Стихотворение ходило по рукам в течение многих лет. В книжке Соломона Волкова, где он беседует с Иосифом Бродским, Бродский вспоминает, что дошло это стихотворение и до Анны Ахматовой, то есть до 1966 года все это происходило. Бродский с Ахматовой читали это стихотворение якобы гумилевское и обсуждали, могло ли оно ему принадлежать или нет.

А в 1970-м году Никита Алексеевич Струве, главный редактор журнала «Вестник русского христианского движения», опубликовал это стихотворение под названием «Последнее стихотворение Гумилева». Он был абсолютно убежден, что оно принадлежит именно ему, тюремное стихотворение. «Мы ничего не знаем о происхождении (...) "тюремного" стихотворения Н. Гумилева, - пишет Никита Струве. - Оно сейчас довольно широко ходит в списках в среде литературоведов, но как, из какого архива попало им в руки, нам неизвестно. Однако общее впечатление и стилистический анализ говорят в пользу подлинности этих предсмертных стихов Гумилева. В худшем случае мы имеем дело с первоклассным подражанием, написанным большим знатоком гумилевской поэзии, усвоившим не только ее внешние приемы, но и дух".