filmov
tv
Мы любим Чайковского не за ЭТО

Показать описание
Проявления бытового антисемитизма в Российской империи были всесословным, повсеместным и общественно одобряемым поведением. Как отрыжка за столом когда-то считалась комплиментом хозяйке (в Китае, Монголии, Индии, Турции и Древнем Риме), так и слово «жидок» плюс брезгливая гримаса служили украшением почти любой светской беседы во времена Александра III.
«…Англию с ее жидком во главе как бы хотелось поколотить!» - мечтала меценатствующая вдова Надежда Филоретовна фон Мекк в письме своему благополучателю Чайковскому.
«Я очень доволен, что не вижу, не слышу, не обоняю жидов», - отвечал ей Петр Ильич, перебравшись из Каменки, «лишенного всякой прелести жидовского гнезда», в Ворожбу.
Примечательно, что в Москве композитору довольно легко дышалось в обществе Рубинштейна и Зильберштейна - дирижера и исполнителя партии Ленского соответственно. Да и в «Орлеанскую деву» Чайковский внедрил еврейскую мелодию, заимствованную из национального фольклора.
Но признаться в этом своей корреспондентке, на содержании которой он находился, Петр Ильич не мог.
Столь же избирательным тогда было и правоприменение законов о мужеложестве: чтобы избежать ссылки в Сибирь и лишения прав состояния достаточно было считаться особой, приближенной к императору. Поэтому версия о том, что любимый композитор традиционалиста Александра III принял мышьяк из-за огласки своего пристрастия к юношам, не имеет под собой оснований.
Принял Петр Ильич стакан воды в общепите, что в разгар эпидемии холеры было делать неосмотрительно.
Да и ужинать в том самом месте на углу Мойки и Невского, откуда автор романа «Евгений Онегин» отправился на дуэль, было, прямо скажем, дурацкой затеей.
«…у Пушкина стих так же прелестен, как и Ваша музыка, но нравственное содержание ничтожно и пусто. Ваша музыка будет неизмеримо выше сюжета» - утешала Чайковского фон Мокк после разгрома оперы «дряными жидками» Левенсоном и Коломенским ровно за 10 лет до рокового ужина со стаканом воды.
Возможно, вдовствующая антисемитка могла бы спасти великого композитора, запретив посещать ресторан, который держит человек с подозрительно пахнущей фамилией Лейнер.
Но, к несчастью, фон Мокк разорилась.
И Чайковский потерял всяческий интерес к переписке с нею.
Смотрите новый выпуск в цикле «Эти страстные гении». Рассказывает народный артист Украины Евгений Чепурняк.
Нам нужна ваша поддержка!
Текст из книги Йонатана Видгопа "Фило/анти-семиты. Краткая энциклопедия сексуальности или история всеобщего распутства".
#amhazikaron
#амазикарон
#history
#евреи
#jewish
«…Англию с ее жидком во главе как бы хотелось поколотить!» - мечтала меценатствующая вдова Надежда Филоретовна фон Мекк в письме своему благополучателю Чайковскому.
«Я очень доволен, что не вижу, не слышу, не обоняю жидов», - отвечал ей Петр Ильич, перебравшись из Каменки, «лишенного всякой прелести жидовского гнезда», в Ворожбу.
Примечательно, что в Москве композитору довольно легко дышалось в обществе Рубинштейна и Зильберштейна - дирижера и исполнителя партии Ленского соответственно. Да и в «Орлеанскую деву» Чайковский внедрил еврейскую мелодию, заимствованную из национального фольклора.
Но признаться в этом своей корреспондентке, на содержании которой он находился, Петр Ильич не мог.
Столь же избирательным тогда было и правоприменение законов о мужеложестве: чтобы избежать ссылки в Сибирь и лишения прав состояния достаточно было считаться особой, приближенной к императору. Поэтому версия о том, что любимый композитор традиционалиста Александра III принял мышьяк из-за огласки своего пристрастия к юношам, не имеет под собой оснований.
Принял Петр Ильич стакан воды в общепите, что в разгар эпидемии холеры было делать неосмотрительно.
Да и ужинать в том самом месте на углу Мойки и Невского, откуда автор романа «Евгений Онегин» отправился на дуэль, было, прямо скажем, дурацкой затеей.
«…у Пушкина стих так же прелестен, как и Ваша музыка, но нравственное содержание ничтожно и пусто. Ваша музыка будет неизмеримо выше сюжета» - утешала Чайковского фон Мокк после разгрома оперы «дряными жидками» Левенсоном и Коломенским ровно за 10 лет до рокового ужина со стаканом воды.
Возможно, вдовствующая антисемитка могла бы спасти великого композитора, запретив посещать ресторан, который держит человек с подозрительно пахнущей фамилией Лейнер.
Но, к несчастью, фон Мокк разорилась.
И Чайковский потерял всяческий интерес к переписке с нею.
Смотрите новый выпуск в цикле «Эти страстные гении». Рассказывает народный артист Украины Евгений Чепурняк.
Нам нужна ваша поддержка!
Текст из книги Йонатана Видгопа "Фило/анти-семиты. Краткая энциклопедия сексуальности или история всеобщего распутства".
#amhazikaron
#амазикарон
#history
#евреи
#jewish
Комментарии