Genshin Impact ✦ Задание легенд: Эи Райдэн. Бренный мир. Глава II. Мимолётные сны (часть 2)

До того как Райдэн Эи стала сёгуном, она была самураем, ответственным за выполнение приказов предыдущего сёгуна.

Предыдущий Электро Архонт, Райдэн Макото, не был великим бойцом, и дела, за которые отвечала Эи, были в основном связаны с войной и резней. Однако у неё были и моменты отдыха вдали от сражений, когда она сидела со своими друзьями под деревом сакуры и играла в каруту.

В силу своего характера, Эи всегда была самым слабым игроком. Она никогда не побеждала и не получала призов, которые кицунэ Сайгу приберегала для победителей.

Она направляла на обучению каруте те же самые усилия, что вкладывала в тренировки по фехтованию, часто подбивая Макото или Микоси Тиё на поединки по каруте, или проводя много времени при лунном свете, читая вслух стихи, написанные на картах.

В конце концов, настал день, когда под деревьями сакуры Эи побеждала противника за противником. Даже могучий тэнгу был повержен после тяжёлой битвы, и вот она стала чемпионкой.

Эи издала победный возглас, когда её победа была встречена смехом друзей. Только тогда она поняла, что полностью потеряла самообладание, и, опустив обе руки, вернулась к своему обычному холодному облику.

Конечно, друзья не собирались издеваться над ней. Они понимали её характер и то, как она старалась, чтобы выйти на первое место.

А что касается кицунэ Сайгу, о, как забавно она выглядела, вручая Эи пирожные.

«Я сказала, что это награда, но это были просто пирожные ручной работы. Я не думала, что ты будешь так беспокоиться об этом, Эи. Что ж, наслаждайся трофеями своей победы на всю катушку».

Эи вряд ли можно было назвать жадной до сладостей, но, как самурай, она твёрдо верила, что потерянное должно быть возвращено. Эти пирожные были скорее подтверждением её стремления к победе.

Прошло совсем немного времени, прежде чем её холодное выражение лица снова перешло в улыбку. Пирожные были прекрасны - как и вкус победы. А что касается её неуклюжих попыток скрыть улыбку, то можно сказать, что это было забавное зрелище для её друзей.

По сей день Эи часто вспоминает то дерево сакуры.

Несмотря на то, что она давно не ходила к нему, и хотя никто больше не сидит под ним, ей хочется, чтобы время остановилось навсегда.

Однажды ночью, во время медитации, Райдэн Эи увидела прекрасный видение.

Здесь между небом и землей не было ничего, кроме неё, и «её» в зеркале.

Голос марионетки влился в её уши, как вздох: «Вечность, которую ты решила установить в своём сердце, была поколеблена бесчисленными желаниями людей. Таким образом, ты стала моим врагом».

Когда она создавала марионетку, Эи обдумала все скрытые риски.

Она верила, что возможно всё, включая худший сценарий... в котором она тоже однажды станет угрозой для вечности.

Но она должна была продолжать. Она должна была достичь вечности. Она не позволит внешним силам остановить её.

Слова марионетки были тем, о чём она давно спрашивала себя:

«Ты полагаешь, что сейчас ты больше убеждена, чем вчера, и именно поэтому ты сейчас права. Так ли это? У тебя есть новые идеи или ты тоже стала жертвой неумолимой эрозии?» Их лица были одинаковыми, но они говорили о разных идеалах. Борьба с собой, со своим прошлым когда-нибудь наступит.

Но не сегодня. Эи прекрасно понимала, что ещё не готова.

Её сердце было чисто, и она бы так и осталась в этом состоянии, но, услышав крики своего народа, ей пришлось проснуться.

Небо над зеркалом больше не было пустым, и по всем безмолвным залам она слышала крики ворон. Приближался рассвет. Самурай должен взять в руки меч.

Этот сон был таким реальным, и он тоже прошёл, как тень.

У этого меча было два владельца, и он был свидетелем времени и вечности.

Он родился из божественной силы Райдэн Макото, но ни разу не был заточен. Разумеется, он ушёл вслед за своим владельцем, ведь Макото не любила сражаться. Он был лишь символом, знаком истинного мира.

В тот день, когда Макото скончалась, он был отдан в руки Эи. Тогда меч окрасился кровью, и когда клинок впервые обагрился, его отбросило в сторону диким ветром и громом.

Макото дала ему имя Мусу иссин, и пожелала, чтобы он стал свидетелем прекрасной, как сон, Инадзумы, и благородных сердец, живущих в этом мире.

Эи не стала менять имя. Ибо она тоже смотрела на эту бескрайнюю красоту, и в её сердце зародилось более сильное, более чистое желание. Эстетика молнии как раз и заключается в том, чтобы запечатлеть то, что ценно среди мимолетности.